Иудейское толкование, по месту происхождения, разделяется на палес­тинско-вавилонское и египетско-александрийское. Первое носило харак­тер юридически практический, второе аллегорический.

После заключения ветхозаветного канона изучение Священного Писа­ния сделалось для иудейских ученых главным предметом занятия и осно­вой для нормирования и определения, как общего строя жизни, так и от­дельных поступков каждого набожного иудея. А потому постановления Моисеева закона обрядовые, гражданские, общественные, моральные, слу­жили предметом особенного внимания и тщательного изучения для еврей­ских, особенно палестинских, ученых послепленного периода и породили талмуд и многочисленные своеобразные толковательные труды. Общее на­звание этих толкований было: мидраш, разделявшийся на галаху и хагаду. В этих памятниках заключалась вся раввинская мудрость, состоявшая в изъяснении ли Священного Писания, или богословском раскрытии всего библейского учения. Галаха обнимала преимущественно закон и обычаи жизни, излагала их понимание и имела авторитет непреклонной истины,

¹ Как в конце предыдущего отдела, о переводах, так и теперь, в начале сего отдела огова­риваемся, что обозрение наше будет неравномерно: о некоторых толкованиях и толковни­ках будем говорить подробнее, о других короче, сообразно значению их для русского право­славного современного толковника. Будем выяснять преимущественно историческое дви­жение экзегетики, ее цели, характер. Библиологические детали, по обычаю, также опускаем, а в конце укажем, где можно наши пропуски пополнить.

требовала безусловного повиновения и исполнения. Хагада обнимала тео­ретические истины, сообщала моральные, исторические, приточные, апо­крифические и баснословные сведения, и т.п., и не имела такого авторите­та, как галаха. Так как прямой, буквально-исторический, смысл Священно­го Писания не мог дать оснований для обильных далеких от него выводов галахистов и хагадистов, то последние установили много «правил» и «умо­заключений», на основании коих делали свои толковательные выводы и придавали им авторитет едва не выше библейского. При помощи этих «правил» один стих закона, по свидетельству Ейнземенгера, служил осно­вой для 50, 70, даже 600 и 1000 толкований и определений¹.

О характере, значении и достоинстве галахического толкования доста­точно свидетельствуют некоторые примеры его, приводимые в Евангелии (Мф. 23,16,18, 23; Мк. 7, 11 и др.), как доказательство духовной «слепоты» вождей Израиля, не попадавших и других не пускавших в Царство Небес­ное (Мф. 23, 13). Из талмуда можно привести для примера трактат: «Беза» — яйцо, наполненный рассуждениями о том, как и когда можно упо­треблять яйцо, снесенное курицей в субботу. — Вообще, это — узкое, мерт­вящее, обрядовое, бездушное понимание ветхозаветного закона, но ограж­денное ореолом святыни и непременного исполнения.

Хагадическое толкование имеет легендарно-апокрифический характер и по своей баснословности бесполезно в большинстве. Довольно известная в русской литературе апокрифическая книга Еноха — достаточно знакомит с еврейской хагадой. Небольшая часть еврейских библейских слов и выра­жений могут получить в этих толкованиях уяснение, археологические све­дения и предания иногда могут пособить и современному толковнику². Но вообще указанные виды древне-иудейского толкования мало были из­вестны древним христианским толковникам и чужды были влияния па христианскую экзегетику, о чем жалеть, конечно, нет нужды³. И современ­ному православному русскому толковнику едва ли можно в обилии чем-либо отсюда воспользоваться в своих экзегетических трудах.

Палестинское толкование, основываясь на ветхозаветных писаниях, не привносило чуждых элементов в библейское учение. Эллинистическое

¹ Einsemenger. Entdecktes ludenthum. 1,9. 1 p. 453-457 ss. Здесь в обилии приводятся тал­мудические изречения, в коих допускается подобное число смыслов.

² Ligtfoot. Horae hebraicae et talmudicae. Schottgenius. Horae hebr. et talm. 1733-1742 гг. Изданы мидраши у Wunsche. Bibliotheka rabbinica. Leipz. 1879-1884 гг. В русской литерату­ре: проф. Корсунекий. Иудейское толкование Ветхого Завета. М.

³ Литература о еврейском толковании в изобилии в последнее время указана в еврей­ской энциклопедии: Ewish Encyklopedia. London a. New-Iork. 1903 г. 3 t. 162-174 pp. О мидрашах в 8 t. (изд. 1904 г.), 548-580 pp.

александрийское толкование, вытекавшее из стремления сблизить иу­дейские верования и учение с языческими греческими верованиями и философским учением, вносило чуждые элементы в систему ветхоза­ветного учения. Путем аллегорического толкования, ветхозаветное уче­ние не только сближалось, но и уравнивалось с греко-философским, рас­пространенным в Александрии, эклектическим учением. — Начало это­му толкованию положено было Аристовулом, около 180-го года до Р.Х.; продолжено оно было ферапевтами, ессеями и Иосифом Флавием. Наи­большего же развития оно достигло у Филона. Филон признает букваль­но-исторический смысл некоторых библейских повествований, но на­значает его лишь для людей невежественных, для «толпы неспособной понимать высшую божественную мудрость». Мудрые же, обладающие чистым духовным смыслом, должны раскрывать высшее мистическое понимание, скрытое под аллегорией видимой буквы и слов Библии. Во многих случаях он и совершенно отвергает буквально-исторический смысл, например в антропоморфизмах и антропопатизмах, и признает лишь одну аллегорию; вообще отвергает все, что несогласно было с его философскими представлениями о Боге,  Его существе и отношении к миру. Через такое толкование искажалась сущность Ветхого Завета, в коем Божественное Откровение сообщалось в событиях и истории на­рода Божия, и все превращалось в какие-то отвлеченные абстракции и идеи безжизненные¹.

Но Филоновское толкование имело очень большое влияние на христи­анский экзегезис. Примеры и правила его понимания под буквой высшего духовного смысла принимались в отеческом толковании, только в изме­ненном виде. Отцы Церкви видели не философско-александрийский смысл, а новозаветно-христианский и его находили заключенным в букве ветхозаветных Писаний. Поэтому александрийско-иудейское толкование не было так бесполезно для христиан, как палестинские мидраши. Оно сильно влияло на христианских экзегетов Александрийской школы: Кли­мента Александрийского и Оригена, а через последнего и на всех других аллегористов.

¹  Gfrorer. Philo. Корсунский. ук. соч. 179-255 стр. Здесь так же в подробности излагают­ся правила, приемы и примеры толкования Филона и приводятся довольно обширные вы­держки из его сочинений.

² Опускаем упоминаемые Кейлем толкования и ученые библейские труды кареев, каббалистов и самарян. Keil. Einl. 615-677 ss. И литература о них указана здесь.